Колония особого режима ИК-6 «Черный дельфин» (г. Соль-Илецк), Оренбургская область

В российском образцовом исправительном учреждении ФБУ ИК-6 (старое название ЮК-25/6) «Черный дельфин» УФСИН России по Оренбургской области - колонии для пожизненно лишенных свободы, чистота. Не работают воровские законы и никаких жалоб от осужденных – насильников и убийц. Место дислокации и адрес: 461505, Оренбургская обл., г.Соль-Илецк, ул.Советская, 6; тел. (35336) 69-36-201. В Соль-Илецке, что под Оренбургом, есть целебные соленые озера с лечебницей и колония особого режима для пожизненно осужденных «Черный дельфин». Лимит наполнения колонии особого режима для содержания осужденных к пожизненному лишению свободы ИК № 6, составляет 1031 место, включая участок строгого режима на 100 мест и участок колонии-поселения на 100 мест. Иногда их путают. Здание штаба колонии выкрашено ярко-розовой краской, на лужайке — фигурки дельфинов и крупные, почти с чайное блюдце, розы. Курортники принимают зону за пансионат, а молодожены даже пытаются здесь фотографироваться. Их вежливо выпроваживают. В колонии в среднем по году содержится от 850 до 865 осужденных, из них 620 - 630 человек с пожизненным сроком лишения свободы. «Энергетика тут жуткая. На 700 заключенных - 4000 загубленных душ», - говорит Хальзунов из УФСИН по Оренбургской области.
История образования колонии особого режима ИК-6 уходит в далекое прошлое – 18 век. В 1756 году царским правительством был принят указ, который гласил: «Колодников, подлежащих ссылке в Оренбург, долговременно в тюрьмах не держать, а отсылать немедленно, отбирать годных в рекруты и на любую работу». Для работ на соляном промысле в Илецкую Защиту направлялись партии ссыльных каторжан. В 1824 году на месте крепости Илецкая Защита был построен замок-острог для содержания арестантов (разрушен в 19 веке).
За два с половиной столетия исправительная колония № 6 прошла через несколько этапов развития:
1774 – 1894 гг. - каторжная тюрьма для содержания заключенных на пожизненную ссылку; 1894 – 1905 гг. - образовано Илецкое арестантское отделение;
1905 – 1917 гг. - Илецкая пересыльная тюрьма;
1917 – 1942 гг. - Илецкий концентрационный лагерь;
1942 – 1953 гг. - Соль-Илецкая тюрьма УНКВД №2 для содержания подследственных;
с 1953 года - Соль-Илецкая тюрьма №2 МВД РСФСР;
с 1965 года - по приказу МОПП №518 образована исправительная колония особого режима для содержания осужденных, больных активной формой туберкулеза легких;
с 2000 года - исправительная колония для содержания осужденных к пожизненному лишению свободы.
В основном облик исправительной колонии сформировался к 1912 году, когда по Указу императора Николая II были построены 2 трехэтажных тюремных здания. С 1917 по 1942 гг. на территории нынешней колонии имел место быть Илецкий концентрационный лагерь. После Великой Октябрьской Социалистической революции в Соль-Илецкой тюрьме содержались контрреволюционеры, дизертиры, взяточники и осужденные за уголовные преступления. До Великой Отечественной войны осужденные были задействованы на работах по добыче соли. Позже, вплоть до 1965 года располагалась Соль-Илецкая тюрьма для содержания подследственных. В 1965 году, по приказу МОПП № 518 образована исправительная колония особого режима для содержания осужденных, больных активной формой туберкулеза легких. В 1998 году учреждение переподчинено Министерству юстиции Российской Федерации и присвоено название ЮК-25/6. С 2000 года – исправительная колония для содержания осужденных к пожизненному лишению свободы.
В истории исправительного учреждения имелись случаи побегов осужденных. Так только за 8 месяцев 1935 года было совершено 38 побегов. Последний групповой побег был совершен летом 1967 года через подкоп под стеной.
В 2000 году, в связи с изменением вида режима и спецконтингента, за короткий промежуток времени, были проведены масштабные работы по реконструкции и капитальному ремонту корпусов и сооружений. Для содержания осужденных оборудованы новые камерные системы, установлены системы слежения и допуска на территорию жилой зоны, усилена внутренняя часть запретной зоны за счет постройки новых блок-постов, охраняемых служебными собаками. На строительные работы было затрачено более 5 миллионов рублей. На проведение работ было задействовано более 100 сотрудников и 200 осужденных, имеющих строительные специальности. Условия содержания осужденных учреждения ЮК-25/6 соответствуют требованиям международных стандартов. В 2006 году в эксплуатацию принят новый режимный корпус. В настоящее время ИК-6 г. Соль-Илецка, для осужденных к пожизненному лишению свободы, является крупнейшим специализированным учреждением Российской Федерации.
С исправительной колонии №6, как официально называется «Черный дельфин», собираются брать пример. Министр юстиции России заявил о грядущей тюремной реформе. Люди, укравшие мешок картошки, уйдут на колонию-поселение. Рецидивисты, убийцы и другие особо опасные преступники перейдут из бараков в тюремные камеры под видеонаблюдением. Сотрудники ФСИН говорят, что в таких условиях проще бороться с бунтами и переброской на зону наркотиков и ограничить контакт с охраной. Но это удовольствие не из дешевых. Во ФСИНе уже подсчитали: переоборудовать одно место для зэка стоит около 700 000 рублей. Такие деньги власти пока готовы тратить только на содержание самых опасных преступников.
По состоянию на 1 июля 2010 г. в учреждениях УИС России содержалось 847,3 тыс. человек, в том числе: в 5 исправительных колониях для осужденных к пожизненному лишению свободы отбывало наказание 1730 человек.
Президент Медведев, например, предлагает давать пожизненные сроки особо провинившимся лидерам ОПГ. «У нас в новом блоке 124 места. Есть свободные места », — прикидывает начальник ИК-6 Кандалов. На его визитке нарисована решетка и написано: «Кто не с нами, тот у нас». Первый этап ПЛС (пожизненно лишенных свободы) пришел в «Черный дельфин» девять лет назад. Сейчас там сидит почти половина от всех помилованных российских смертников: убийц, серийных маньяков и террористов.
В России не казнят уже 13 лет. Срок моратория истек 1 января 2010 года, но смертная казнь не вернется, об этом уже объявили в Конституционном Суде РФ и Кремле. В любом случае, заключенным ИК-6 смертная казнь не грозит: им ее заменили пожизненным сроком, а закон обратной силы не имеет. Но выступления президента в «Черном дельфине» слушают даже более внимательно, чем радиопроповеди местного протестантского пастора. Мечтают о гуманизации. «Одни думают, что гуманизация — это когда их переселят в специальный поселок где-нибудь в Сибири, — рассказывает замначальника колонии по лечебно-профилактической работе Щербаков. — А другие говорят, что гуманизация наступит, когда им раздадут по надувной резиновой кукле».
БЕЗ РОМАНТИКИ
За 255 лет существования Соль-Илецка здесь научились профессионально заниматься только двумя вещами: добывать соль и охранять заключенных. Последнее, кажется, довели до совершенства. Согнутого пополам осужденного заводят в комнату. Его руки скованы за спиной и подняты вверх. Конвоир пристегивает наручники к приваренному к полу табурету. «Здравия желаю, гражданин начальник! Осужденный Костарев Олег Владимирович, 1986 года рождения, осужден по статьям — 210, 222, 223, 167, 213, 205, 105-30. Убил 14 человек…» — скороговоркой рапортует заключенный.
Студент-химик Костарев вступил в националистическую группировку «Спас», смастерил бомбу и в августе 2006 года взорвал ее на Черкизовском рынке. Теперь Костарев сидит в новом корпусе тюрьмы на первом этаже.
В «Черном дельфине» отбывает наказание бывший начальник 4-го управления службы безопасности НК ЮКОС Алексей Пичугин, приговоренный Мосгорсудом в августе 2007 года за организацию серии убийств и покушений к 24-летнему заключению колонии особого режима.
На внешней стене корпуса висит плакат, который может довести до слез любого зэка. Голубоглазая блондинка с ребенком на руках и подпись: «Тебя ждут дома». Но осужденные на пожизненное заключение этого плаката никогда не видели: по двору их водят с завязанными глазами.
Четырехэтажный корпус, построенный в 2006 году, составляет особую гордость администрации колонии. На него потратили 56 млн рублей. Одного железа ушло 108 тонн. Внутри непривычная для российских тюрем чистота. Зона не курит, табак здесь — табу. На полу плитка, на потолке вытяжки и сплит-системы. Массивные железные двери и «стакан» покрасили в голубой цвет. «Появилась некая эстетика», — улыбается замначальника колонии по воспитательной работе Алексей Трибушной. «Стакан» — это железная клетка посередине коридора, туда заключенного сажают, когда нужно войти в его камеру.
По коридору проходит резервная группа, которая выводит осужденных. Дежурный дает команду: «170-й — в исходную!» 170-й — это Костарев. Все, что происходит в коридорах и в камерах, видно на мониторе в комнате оператора. Вот осужденные замерли, подняли руки и вывернули ладони с растопыренными пальцами. «Между пальцев можно спрятать лезвие и резануть сотрудника по глазам, — объясняет Хальзунов. — Электричество включают на несколько часов в день, потому что можно бросить провод на решетку, чтобы сотрудника ударило током». Такие случаи были в других колониях. В «Черном дельфине» учились на чужом опыте.
Прежде чем запустить нас в камеру, оттуда выводят и сажают в «стакан» двух постояльцев: террориста Зайнутдинова и людоеда Николаева. Их камера — три на четыре метра. Внутри — тюремный минимализм: аккуратно заправленная кровать, табуретка, стол. После подъема садиться на кровать запрещается. Можно сидеть на табуретке, читать книги за столом или ходить по камере взад-вперед. По словам правозащитников из Московской Хельсинкской группы, от осужденных на пожизненное заключение практически не поступает жалоб на жестокое обращение.
«В «Черном дельфине» самый жесткий режим и самые строгие порядки, — говорит Newsweek правозащитник Борщев. — На «вологодском пятаке» (зона для ПЛС на острове Огненный. — Newsweek) осужденные даже без наручников свои параши выносили ». Администрация ИК-6 и не спорит: законы жесткие, зато в камерах не параши, а унитазы, полимерные полы, горячая вода. А главное — нет побегов. За пределами камеры все передвижения только в наручниках, с заведенными за спину руками. В молельной комнате пристегивают только левую руку — правой крестятся. В душе наручники снимают, но моются за решеткой.
В ИК-6 нет никакой тюремной романтики и не работают воровские законы: бывший милиционер сидит в одной камере с бандитом, а насильник — с террористом. Все сами убирают свои камеры, и даже чеченский полевой командир Салаудин Тимирбулатов по кличке Тракторист, резавший российских солдат, послушно натирает до блеска медный кран умывальника. Те, кто не хочет выполнять требования, отправляются в изолятор. «Бунтовать смысла нет. Тем дальше от свободы», — говорит взрывник Костарев. В его характеристике написано: склонен к побегам, нападениям, владеет навыками рукопашного боя.
Когда в «Черный дельфин» привозили первых пожизненных, им надевали на голову мешок и прогоняли через строй с собаками. Сейчас мешки заменили на повязки. С виду все осужденные почти дрессированные. «Кто знает, что у него на уме. Осужденным терять нечего. Я честно предупреждаю сотрудников, что домой они могут не вернуться», — говорит начальник ИК-6 Кандалов. На психучете 161 осужденный. Случаются обострения — один накинулся на овчарку и стал душить. Другой отказывался вставать с койки, утверждая, что у него украли ночью ноги. Тихие закатывают концерты — поют песни.
Все смертники мечтают, что через 25 лет отсидки Верховный Суд рассмотрит вопрос об их освобождении. Но эти мечты, к счастью для нас, как правило остаются мечтами. В условиях строжайшего режима содержания, скудного питания (22 рубля в сутки) и тюремной эпидемии туберкулеза заключенные тюрьмы достаточно быстро освобождают место для следующих обитателей.
По признанию медиков «Чёрного дельфина», человек, попавший сюда, для своего выживания должен пройти три стадии привыкания к местным условиям. В течение первого года заключенный познает тюремный мир, его порядки и законы. В последующие три года идет процесс стабилизации психологического состояния осужденного, и он становится «роботом», беспрекословно выполняя все указания сотрудников администрации.
На третьем этапе у заключенных имеется два пути, один из которых ведет к полному выключению у смертника любых мыслей о том, что с ним происходит. Если же осужденный внутренне не может смириться с тюремными порядками, то постепенно начинает угасать умственно и физически и очень быстро «сгорает». «Черный дельфин» - это Дорога в один конец.
Сегодня у обитателей «смертного дома» обратной дороги нет. Они вычеркнуты из списка живых. Может быть, от знания этого факта хоть чуть-чуть станет легче родственникам загубленных этими существами людей.

Николай Северин
По материалам УФСИН России
по Оренбургской области,
Украина криминальная, Росбалт