Судебная практика

Загрузка...

Для тех кто ждет...

Твиты пользователя @Prisonlife_ru

Мы ВКонтакте



Реклама


Заявления, ходатайства, жалобы

Поиск по тегам

Колонии на карте России

Эксклюзив

Загрузка...

Право на реабилитацию - реализация на практике


Что может быть проще формулы «должен — плати»? Однако, когда дело доходит до расчетов государства с реабилитированными гражданами, Минфин России даже в очевидных ситуациях предпочитает торговаться. В результате отрицания чиновниками очевидного, реабилитационный процесс по делу Демидкина растянулся на треть века. Что препятствует своевременному возмещению ущерба? За разъяснениями мы обратились к судье Верховного Суда РФ в отставке, профессору кафедры судебной власти и организации правосудия Государственного университета - Высшей школы экономики, доктору юридических наук Никите Александровичу Колоколову.

Никита Александрович, что же препятствует своевременному возмещению ущерба гражданину, подвергнутому необоснованной уголовной репрессии?

— Человеку свойственно ошибаться. Неизбежны ошибки и в уголовном судопроизводстве. Поскольку уголовное преследование осуществляется от имени государства, ему и отвечать за ошибки своих служащих. Данное теоретическое положение никем не оспаривается, однако путь от теории реабилитации незаконно подвергнутых уголовной репрессии к практике долог и извилист. Причин, препятствующих «правому, скорому и справедливому» возмещению вреда, множество. Вот наиболее значимые из них.
Во-первых, бытует мнение, что реабилитируемый отнюдь не невинно пострадавший, а опасный преступник, ловко избежавший кары.
Во-вторых, в сознании современного поколения россиян отсутствует чувство равенства между такими категориями, как «человек» и «государство».
В-третьих, служащие государственного аппарата всех уровней не спешат признавать свои ошибки, для них главное не какие-то там «мифические права человека и гражданина», а «честь мундира» конкретного чиновника или учреждения.
В-четвертых, значительная часть действующей нормативной базы, определяющей процесс реабилитации, досталась нам от советских времен, когда права человека и гражданина осознанно приносились в жертву некоему счастливому будущему. Сохранившие до сих пор силу закона нормативные акты безнадежно устарели не только морально, но и юридико-технически, о чем свидетельствуют далеко не единичные факты признания не подлежащими применению ряда положений этих норм Конституционным Судом РФ и Верховным Судом РФ (Определение КС РФ от 21.04.2005 №242-О, решения ВС РФ от 05.04.2004 №ГКПИ03-1383, от 13.03.2008 № ГКПИ07-1738, от 29.09.2009 № ГКПИ03-1131).
В-пятых, современное законодательство, определяющее механизм реабилитации, фрагментарно и противоречиво.
Впрочем, зачем нужен закон, если есть мудрый правоприменитель! Вот в этой-то древней мудрости и кроется шестая и, как представляется, основная причина — отсутствие у госслужащего надлежащей правовой культуры практики применения норм о реабилитации в уголовном процессе. Любой, даже самый несовершенный закон всегда можно истолковать в пользу обиженного, тем более что к этому обязывает Конституция РФ.
Результат: реабилитационный процесс в классический судопроизводственный алгоритм в России пока не сложился.
Теоретические изыскания в этой сфере носят преимущественно отвлеченный, а то и откровенно схоластический характер. В учебниках по уголовно-процессуальному праву о реабилитации говорится предельно кратко, как о чем-то необязательном, с чем выпускники вузов скорее всего на практике никогда не столкнутся.

Что Вы можете сказать о проблемах реабилитации лиц, освобожденных от уголовной ответственности на стадии предварительного расследования?

— Механизм реабилитации невиновного дознавателем или следователем буквально заблокирован противоречиями, содержащимися в законодательстве.
Согласно УПК РФ вопрос о реабилитации принимает дознаватель, следователь. Органу предварительного расследования в таком случае вменяется в обязанность определение причиненного им ущерба. При этом следователь, дознаватель, определяя размер возмещения имущественного вреда в целях реализации вытекающего из Конституции РФ принципа максимально возможного его возмещения, руководствуются:
—положениями ч. 1 ст. 135 УПК РФ, предусматривающими виды выплат и имущества, подлежащего возврату;
— иными положениями законодательства, устанавливающими общие правила определения размера возмещения вреда.
В соответствии со ст. 242.1 БК РФ обращение взыскания на средства бюджета производится на основании исполнительных документов — исполнительного листа либо судебного приказа (п. 1). К исполнительному документу должна быть приложена копия судебного акта (п. 2). Непредставление таких документов является основанием для возврата документа о взыскании (п. 3).
Как видим, БК РФ умалчивает о наличии у органа предварительного расследования прав на принятие решения о выплатах в рамках реабилитации. Законодатель обязан был учесть, что соответствующие положения УПК РФ не должны создавать препятствия для обращения взыскания на средства бюджета в целях возмещения гражданам имущественного вреда, причиненного незаконным и (или) необоснованным уголовным преследованием.

К чему противоречия в кодексах приводят на практике?

— К отказу в реабилитации. Приведем несколько примеров.
Постановлением следователя СУ при УВД Липецкой области от 24.03.2004 №020280288 было прекращено уголовное дело, возбужденное 16.05.2002 прокуратурой г. Липецка в отношении Луговой О.А. и Андрюнина П.С., за отсутствием в их действиях состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ. За Луговой и Андрюниным было признано право на реабилитацию.
Заочным решением Рамоновского районного суда Воронежской области от 24.05.2005 по правилам, изложенным в ст. 100, 234, 235 ГПК РФ, было постановлено взыскать в пользу Андрюнина в общей сложности 178 500 руб., из которых: в счет возмещения морального вреда — 80 000 руб.; в счет возмещения понесенных убытков — 88 500 руб.; расходы на оплату услуг представителя — 10 000 руб.
Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Воронежского областного суда от 27.10.2005 № 33-2508 вышеуказанное заочное решение в части взыскания 88 500 руб. было отменено, так как решение о взыскании данной суммы должен принять следователь, прекративший уголовное дело. Реабилитированный вправе обратиться к нему с соответствующим ходатайством в течение сроков исковой давности.
Органы предварительного расследования разрешить такое ходатайство по существу отказались. Андрюнин обжаловал их бездействие в порядке ст. 125 УПК РФ. Судья Правобережного суда г.Липецка постановлением от 28.12.2005 обязал следователя разрешить ходатайство Андрюнина в соответствии с главой 18 УПК РФ.
Постановлением судьи Правобережного суда г. Липецка от 26.02.2006 было вменено в обязанность правильно разрешить вопрос о возмещении ущерба. А 13 марта 2006 года старший следователь СО по РНП СУ при УВД Липецкой области постановил выплатить Андрюнину 88 500 руб., взыскав их с Минюста России за счет казны РФ.
Руководитель Управления федерального казначейства по Воронежской области в письме от 25.07.2007 № 01-03-14/9589 в выплате отказала, мотивируя это тем, что деньги выдаются только на основании судебного решения. Андрюнин попытался побудить суд оказать ему содействие во взыскании указанной суммы с Министерства финансов РФ, в чем ему было неоднократно отказано, поскольку вынесение соответствующего решения — компетенция следователя (письма председателя Правобережного суда г. Липецка от 31.07.2006 № И-129/05-12 и от 25.09.2006 № И-19/05-12). Андрюнин поинтересовался у руководства СУ при УВД Липецкой области, что ему делать. Ему велели отнести постановление следователя в казначейство (письмо заместителя начальника СУ при УВД Липецкой области от 29.11.2006 № 12/А-5).
Как видим, реабилитированный попадает в заколдованный круг: суд по закону не вправе взыскивать тот вред, который причинен в стадии предварительного расследования, а документы следователя не имеют силы исполнительного листа.
Андрюнин обратился с жалобой к уполномоченному по правам человека, последний испросил совета у Суда. Заместитель Председателя ВС РФ ответил, что проблема может быть разрешена только на уровне внесения изменений в законодательство (Письмо от 20.01.2006 № 4-1/ общ).
Однако наш омбудсмен свое восхождение на голгофу законности продолжил в другом деле — о возмещении имущественного вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности гражданина Демидкина И.Г. Здесь уполномоченный по правам человека добился-таки вынесения Конституционным Судом РФ постановления, имеющего прецедентное значение.
С делом Демидкина разбирались медленно:
— 5 июля 1981 года в отношении Демидкина вынесен обвинительный приговор;
— 12 декабря 1990 года постановлением президиума Воронежского областного суда приговор отменен;
— 4 сентября 1992 года уголовное дело в отношении Демидкина прекращено за отсутствием состава преступления;
— 9 октября 1992 года удовлетворены частично требования, заявленные в рамках реабилитации: возмещен утраченный заработок за время отбывания наказания и расходы по оплате юридических услуг;
— 14 апреля 2005 года постановлением заместителя прокурора Воронежской области удовлетворены требования о выплате денежных средств, незаконно изъятых в ходе следствия;
— 6 июля 2006 года постановлением первого заместителя прокурора Воронежской области пересчитана подлежащая выплате денежная сумма с учетом уровня инфляции;
— 2 марта 2010 года на уровне КС РФ (Постановление № П-5) найден способ выплаты всех этих сумм.
К сожалению, сам Демидкин этого не дождался: он скончался еще 8 июля 1991 года. Как видим, высший орган конституционного контроля поставил точку в деле, которому без малого треть века…
Налицо классический пример волокиты. Впрочем, ничего удивительного в этом нет, так как все эти годы действовал «брежневский» закон, цель принятия которого очевидна: декларировать, а не регулировать. Дух этого закона живет и здравствует в душе современного правоприменителя, ибо нормативные положения ст. 242.1 БК РФ исходя из ее места в системе действующего правового регулирования не ограничивают и не могут ограничить право на компенсацию причиненного незаконным уголовным преследованием вреда ни по объему, ни по процедуре его возмещения. Ведь они создают условия не только для защиты финансовых интересов общества и государства, но и для судебной защиты права граждан на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Какой же выход из сложившейся ситуации Вы видите?

— Выход, безусловно, есть, и не один. Только КС РФ упоминает по крайней мере о трех из них.
Законодатель управомочен как на установление процедур, в рамках которых осуществляется возмещение вреда реабилитированным лицам, так и на дальнейшее их совершенствование, если эти процедуры недостаточно ясны. Пробел в законе — основание к внесению поправок в УПК РФ, обусловленных изменением бюджетного законодательства, что, однако, вопреки правилам законодательной техники не осуществлено.
В силу принципа равенства перед законом и судом реабилитированным на досудебной стадии уголовного процесса обеспечиваются процессуальные гарантии права на доступ к правосудию в процедуре ст. 399 УПК РФ, аналогичные гарантиям, предоставляемым лицам, в отношении которых уголовное преследование было прекращено судом, включая право на получение судебного решения о производстве выплат в возмещение вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. Такой — судебный — порядок, помимо прочего, является дополнительной гарантией от произвольного определения органами расследования размера возмещения вреда и позволяет как самому реабилитированному, так и органам, представляющим казну РФ, отстаивать свою позицию по данному вопросу.
Из текста постановления КС РФ от 02.03.2010 усматривается, что ничего страшного в противоречии между двумя кодексами не было и нет, все проблемы легко можно было бы разрешить в рамках судейского усмотрения. Нетрудно привести массу примеров, когда они именно так и поступали. Подчеркнем: право на реабилитацию за Демидкиным никто и не отрицал. Весь парадокс в том, что высокие государственные инстанции не смогли договориться между собой при отсутствии спора о праве, так как речь шла лишь о форме закона.
Сказанное выше позволяет сделать следующие выводы:
Реабилитационный процесс — разновидность уголовного судопроизводства, имеющая свои специфические цели и задачи.
В идеале данный вид судопроизводства должен иметь свою собственную современную нормативно-правовую базу.
В законе следует четко указать, кто именно представляет государство по делам о реабилитации.
Расходы на реабилитацию в Федеральном законе «О государственном бюджете» должны быть предусмотрены отдельной строкой.
Деятельность органов предварительного расследования, прокуратуры и суда в уголовном процессе должна подлежать обязательному страхованию. Аккумулируемые в результате этого денежные суммы могут явиться существенным дополнением к средствам, выделяемым государством на реабилитацию.

Газета «эж-ЮРИСТ»
22.03.2010


  • РЕЙТИНГ:
  • Просмотров: 7043
ПОДЕЛИТЬСЯ НОВОСТЬЮ


Читайте также

Интересное в сети