Конфискация имущества нажитого преступным путем - веление времени

В России вновь заговорили о необходимости возвращения к такой мере, как конфискация имущества нажитого преступным путем. Интересно то, что разговоры на эту тему идут уже пять лет и до сих пор не привели к какому-либо результату.
Отмена конфискации имущества – это совсем недавняя инициатива правительства, которая была реализована в 2003 г., когда конфискация была исключена из мер наказания осужденных. Отмена конфискации в момент принятия этого решения подавалась как мера гуманизации системы наказаний в России. Говорилось, что по решению суда у семьи осужденного забирается мебель вплоть до последней кровати. Но на практике результаты оказались иными. Отмена конфискации мало отразилась на преступниках из неимущих слоев общества, у которых, как правило, и так нечего отбирать. Зато уверенно себя почувствовали коррупционеры и высокопоставленные воры.
Спикер Совета Федерации Сергей Миронов, который является давним и последовательным сторонником возвращения конфискации имущества, в майском интервью "Известиям" заявил по этому поводу следующее: "Надо возвращать в Уголовный кодекс Российской Федерации такую меру, как конфискация имущества. Причем не только у коррупционера, но и у членов его семьи. Тогда получается круговая порука наоборот. Члены семьи должны понимать, что если их отец, брат, сын честно трудится на благо государства и, кстати, получает очень высокую зарплату, намного выше, чем в среднем по стране, то они могут им гордиться. Если же он начнет воровать – пострадает вся семья".
Более того, по его словам, надо идти дальше: "Помимо декларации о доходах, сделать обязательной для чиновников декларацию о расходах. Пусть тот или иной "слуга народа" объяснит, каким образом ему удалось, не имея иных источников дохода, кроме зарплаты, приобрести два "Порше" или виллу в Италии".
В начале июня секретариат Конституционного суда дал заключение о введении в Уголовный кодекс понятия конфискации, если владелец имущества не сможет доказать законность происхождения нажитых им ценностей. В суде считают, что бремя доказывания можно возложить на лиц, признанных виновными в совершении преступления, при наличии вступившего в силу обвинительного приговора суда и объективных сведений полагать, что конкретное имущество, принадлежащее виновнику, получено преступным путем.
Конституционный суд ссылается в своем заключении на юридическую практику других стран. В частности, в Италии конфискация действует с 1980-х гг. Она позволила государству провести активное наступление на мафию. В 2008-2009 гг. у мафии было конфисковано почти 10 тыс. объектов недвижимости, итальянцам даже пришлось создать в начале этого года специальное агентство по контролю за имуществом мафиозных кланов. В Норвегии существует институт "расширенной конфискации": изымается все имущество нарушителя, если он не докажет законность его происхождения, и даже имущество его супруги, бывшей или нынешней. В США подобным образом карается более 60 преступлений, если существуют доказательства, что имущество было получено в период совершения преступления и законные источники его получения отсутствуют.
Кроме того, норма о конфискации имущества содержится в рекомендациях существующей при Совете Европы международной организации GRECO (Группа государств против коррупции, в состав которой входят все европейские страны и США).
В то же время в России сейчас конфискация практически не применяется, в частности, из-за нормы, обязывающей следствие доказывать факт преступного приобретения имущества. Ведь взяточники и воры уже давно научились разнообразным махинациям, позволяющим спасти свое добро от конфискации. В результате объемы арестованного имущества несопоставимы с нанесенным ущербом: в 2007 г., например, ущерб составил 5632 млн. руб., а имущества арестовали на 608 тыс. руб. Так что под ударом сразу оказывается и государственный бюджет, который недополучает средства, украденные у государства, и понятие неотвратимости возмездия за преступление, поскольку, отбыв наказание, коррупционер возвращается к роскошной жизни, пользуясь имуществом, полученным преступным путем.
Комментируя заключение Конституционного суда, член Комитета Госдумы по финансовому рынку, член фракции "Справедливая Россия" Анатолий Аксаков отметил, что институт конфискации – "это совершенно нормальная мера, направленная на компенсацию ущерба государству и конкретным лицам, пострадавшим от того или иного преступления". Он полагает, что "возможно, это остановит некоторых потенциальных правонарушителей от совершения преступных деяний". Депутат обратил внимание на то, что сегодня "многие спокойно идут на преступления, осознавая, что после отсидки они вернутся к своим материальным благам". Он также считает недопустимой ситуацию, когда в период пребывания преступника в заключении незаконно нажитым имуществом пользуются его родственники. Парламентарий не разделяет опасений тех, кто видит в институте конфискации угрозу расширения коррупционной деятельности в следственных и судебных органах. "Просто необходимо прописать четкий механизм в соответствующем законопроекте, который бы исключил возможность его двусмысленной трактовки", – подчеркнул Аксаков в интервью Regions.ru.
Судя по всему, можно надеяться на то, что в течение 2010 года вопрос о восстановлении в российском законодательстве конфискации имущества наконец-то будет решен. И, наблюдая за дискуссиями вокруг этой темы, будет нетрудно сделать вывод о том, кто из депутатов и чиновников защищает государственные интересы, а кто лоббирует интересы преступников и коррупционеров, оправдывая их попытки сохранить преступную собственность фальшивыми словами о неготовности современной юридической системы России к такой мере как конфискация.

По материалам СМИ
25 июня 2010